очень впечатляли. Расспросив подробнее, я узнал, что по вечерам центр закрыт, и тут у меня родилась идея: а нельзя ли студентам из «Гилеля» пользоваться столовой и гостиной для вечерних мероприятий? Леонид тут же дал свое согласие. В тот же вечер я вернулся за город и поделился радостной новостью с Мишей: по вечерам «Гилелю» будут предоставлены помещения хеседа «Авраам». Миша тоже очень обрадовался, а через два месяца у «Гилеля» появилась еще и комнатка в центре, используемая под офис. Так зародилось легендарное сотрудничество «Гилеля» и хеседа – благотворительной организации, действующей в бывшем СССР под эгидой «Джойнта»; сотрудничество это вышло за пределы Петербурга и послужило на благо как пожилым, так и молодым евреям по всему бывшему СССР.

Еврейские дела

На протяжении многих лет по ходу проведения семинара я днем в субботу примерно в течение часа выступал перед его участниками. Тема всегда была одна и та же – надеюсь, что она не теряла свежести. Я ее называл «Дальнейший путь». В том году на семинаре в Петербурге я поприветствовал новых членов международной семьи «Гилеля» и заговорил о том, что они должны быть примером для остальных. Поскольку я люблю рассказывать истории, я поведал участникам такую притчу: в местечко впервые прибыл поезд, и хасиды решили показать своему ребе это достижение прогресса. Ребе подошел к станции и увидел длинную шеренгу черных холодных мрачных вагонов, прикрепленных друг к другу. Впереди стоял паровоз и изрыгал пламя. Дым поднимался в небо. Внезапно черные облака дыма с оглушительным ревом устремились ввысь, паровоз тронулся, а вслед за ним и цепочка вагонов. «Ребе, ребе, как вам это восхитительное зрелище?» – стали расспрашивать его хасиды. Ребе ответил: «Видите, одна горячая, горячая штуковина в состоянии тянуть за собой столько холодных!» Притча проста, но содержит важную мораль, и студенты потом принялись ее обсуждать. Я попытался втолковать им, что особенно сейчас и в бывшем СССР один яркий лидер в состоянии оказать влияние на множество людей. Один человек, горящий любовью к еврейской жизни и еврейскому народу, может потянуть за собой множество других, холодных и оторванных от общины. Будущее еврейской общины в их руках!

Кроме того, я зачитал студентам девиз «Гилеля»: «Наращивать число евреев, которые будут заниматься еврейскими делами с другими евреями». Когда я закончил выступление, студенты воодушевленно аплодировали стоя. Через несколько дней некоторые из сотрудников попросили разрешения поговорить со мной наедине. Они объяснили, откуда взялась эта овация. Похоже, многие студенты восприняли девиз «Гилеля» буквально и решили, что это призыв в ту самую ночь заняться друг с другом известным делом – в постели. Ой-вей!

6. Период становления

Проект «Песах»

Пасха имеет особое значение для советских евреев. Темы рабства и освобождения, семьи и общины звучат с особой силой во времена потрясений и гонений. Если в советскую эпоху они что и знали об иудаизме, так это то, что на Песах евреям полагается есть мацу. При этом вряд ли им было известно, что в течение всего праздника запрещено есть квасной хлеб; не ведали они и о других обрядах, связанных с празднованием Песаха, а вот про мацу знали. Разумеется, большинству советских евреев маца была недоступна, хотя порой власти и разрешали синагогам ее печь.

Когда с приходом к власти Горбачева в конце 1980-х годов произошла определенная либерализация, советские евреи получили свободный доступ к маце. В городах с большим еврейским населением открылись, с санкции властей, новые пекарни. Помимо этого, мацу тоннами завозили из других стран в качестве даров от евреев свободного мира.

После краха коммунистической системы евреи всех стран объединили свои усилия, чтобы поддерживать и наставлять недавно вышедших из рабства евреев Советского Союза. Влиятельные организации, которые в советский период оказывали поддержку советским евреям подпольно, такие как Американский еврейский распределительный комитет («Джойнт»), Еврейское агентство для Израиля («Сохнут») и израильское правительство, действовавшее через «Натив», открыли свои представительства в больших и малых городах по всему бывшему СССР. К ним присоединились благотворительные организации – они присылали в бывший СССР своих сотрудников и гуманитарную помощь, реагируя на насущные социальные, образовательные и религиозные потребности советских евреев.

Тысячи евреев узнали о еврейских праздниках, которые большинству из них были неизвестны в советский период: им не терпелось потрогать, попробовать, воссоединиться со своим давно утраченным и поруганным наследием. Из Израиля и с Запада приехали раввины, студенты иешив и другие знающие люди – они проводили праздничные обряды. Праздники, которые принято справлять в кругу семьи, такие как Шаббат, Ханука и Песах, разумеется, были большинству евреев неведомы; соответственно, первоначально (да так оно и осталось) для большинства евреев из бывшего СССР они приняли форму празднеств общинных. Заезжие просветители и религиозные лидеры из-за границы собирали евреев в ресторанах, банкетных залах и досуговых центрах, и там они отмечали праздники. По ходу этих общинных программ упор делался на старое/новое еврейское культурное наследие; в них входили песни, танцы и театральные постановки, раскрывающие библейские и праздничные темы. Приезжие лекторы, как правило, рассказывали собравшимся через переводчика о смысле данного праздника, потом с кратким приветствием и благословением выступали местные знаменитости. Такая модель празднования до сих пор в ходу во многих общинах бывшего СССР.

Главное событие еврейской Пасхи – седер, когда семья или община собирается вместе в первый и второй вечера праздника, все вспоминают исторические события из жизни еврейского народа с помощью текста агады; на стол подается особая еда, исполненная символического значения. Чтобы провести седер, нужно обладать специальными познаниями и навыками, какими не обладают другие собравшиеся. В начале 1990-х годов большинство пасхальных эмиссаров составляли евреи-ортодоксы, которым приходилось изощряться, придумывая, как провести седер, следуя предписанному тексту агады, и удержать при этом внимание своих слушателей. Поскольку для большинства евреев из бывшего СССР это был первый такой опыт, им не хватало терпения и внимания на длинные тексты из агады. Многие эмиссары не говорили по-русски и вынуждены были проводить седер через переводчика.

К 1996 году большинство иностранных благотворительных организаций испытывало сложности со сбором средств на финансирование тех программ в бывшем СССР, которые не были связаны с экстренной социальной помощью. Основная задача заключалась в том, чтобы накормить голодных и позаботиться о пожилых. Средства были ограниченны, и считалось недопустимым отрывать их от важнейших общественно-экономических потребностей и тратить на оплату дороги эмиссара на седер. Именно в этой связи на меня и вышел Ашер Острин, руководитель программ «Джойнта» в СССР: он спросил, не может ли «Гилель» оказать им помощь.